N is for none
N is for none.
Он берет в руки очередную пару карт и медленно ставит ее на тщательно выверенную конструкцию. Затем тянется за следующей.
Еще один день. Самый обычный день, такой же, как и все предыдущие. Скоро придет женщина с черными волосами и усталым взглядом. Она возьмет его за руку и поведет в ванную, там она вымоет его и переоденет. Затем приведет на кухню и, пока он будет есть, расчешет его волосы. После этого полагается прогулка на свежем воздухе: получасовая ходьба по кругу во внутреннем дворе затерянного в горах здания. Лишь после этого ему наконец-то будет позволено вернуться в свою пустую комнату-залу, где кроме него находятся только многочисленные головоломки. Он не любит ходить с женщиной с черными волосами, ибо это отнимает целых полтора часа в сутки. К тому же он вообще не любит ходить.
Иногда его посещают члены СПК, зачитывают очередную задачу, он тратит некоторое время на ее решение и выдает ответ. Изначально их было трое, но во время последнего визита Халль говорила что-то о Джованни, о красивой девушке из Италии и о ребенке. Он не вслушивался в ее слова, однако его мозг, привыкший обрабатывать всю поступающую извне информацию, отложил в сознании мысль, что теперь они будут приходить вдвоем. Нельзя сказать, что это сильно его огорчило. Он никогда не любил людей и считал, что чем меньше их рядом с ним, тем лучше. По правде говоря, он вообще предпочел бы никого не видеть рядом с собой.
С некоторых пор осенью и зимой к нему начали приходить Призраки. Первый раз это происходит восемнадцатого октября. Он начинает повсюду слышать выстрелы. Они резонируют от стен комнаты и заполняют собой все пространство. Потом приходят предсмертные стоны нескольких человек, веривших ему. В каждой тени, в каждом темном углу он видит пятна крови. Он отползает к стене, прислоняется спиной к гладкой поверхности, закрывает глаза и начинает придумывать план очередной грандиозной башни из карт, исходя из размера каждой карты он высчитывает идеальные параметры будущего строения. Это занятие так его увлекает, что он перестает слышать нереальные звуки, и к нему возвращается способность здраво мыслить.
Пятого ноября ему начинает казаться, что где-то за его спиной загорается монитор компьютера и раздается механический голос человека, которого он никогда не видел, но который служил первым и единственным ориентиром в его жизни. Он изо всех сил пытается разобрать слова, но почему-то никак не может их понять. Это его раздражает и порождает в сознании чувство тревоги. Он резко оборачивается, вспоминает, что в его комнате нет компьютера и на какое-то время успокаивается, но стоит углубиться в очередную головоломку, как образ снова и снова возвращается.
Двадцать шестого января с самого утра по комнате начинает раздаваться шелест шоколадных оберток. В его мозгу постоянно звучит самоуверенный голос. Он сжимает уши руками. Ему кажется, что сейчас голос зазвучит по всей комнате, но тот так и не раздается. Звенящая тишина вокруг и мертвый, но все равно столь полный жизни голос в мозгу. Ему начинает казаться, что это он уже давно мертв, и он беззувчно стонет, съежившись на холодном полу.
А двадцать восьмого января наступает пик. Он слышит шум вращающегося вентилятора, скрип проржавевшей двери и видит искаженное лицо Того Человека. Это лицо преследует его повсюду. Складывается из теней в углах комнаты. Проступает из под рисунков на картах. Пятнами проявляется на руках и одежде. И даже если он закрывает глаза, образ никуда не изчезает.
В такие дни он бывает необычно встревожен и еще более замкнут, он отказывается есть и выходить из комнаты. Как-то он рассказал о Призраках Халль. Она долго и пристально смотрела на него. Потом сказала, что ему необходимо больше бывать на свежем воздухе и чаще общаться с людьми. На основании пары жестов и некоторых интонаций женщины он сделал вывод, что она всерьез задумалась о том, чтобы показать его психиатру, однако боязнь раскрыть инкогнито детектива номер один в итоге победила.
Воспоминания о Призраках даже сейчас заставляют его поежиться. Впрочем, еще только лето, и до них далеко. Он медленно берет очередную пару карт и ставит ее в нужную точку, в это время его мозг просчитывает варианты постановки следующей, выискивая наилучший.
Неожиданно откуда-то из-под потолка доносится хлопанье огромных крыльев, его рука дергается, толкая идеальный карточный ряд. Шум крыльев смешивается с шумом тысяч падающих карт.
- Из-за тебя моя работа испорчена, - говорит он равнодушным тоном, не поднимая головы.
- Судьба всех непрочных конструкций - быть разрушенными рано или поздно, - произносит Бог Смерти, медленно опускаясь на гору карт, - Ты меня видишь? Что ж, это неудивительно. Ты ведь так и не уничтожил Тетрадь, Нейт Ривер?
- Я бы тогда все забыл. Я не мог себе этого позволить. Но она хранится в надежном месте.
- Ну и далеко же ты забрался, мне пришлось изрядно полетать по горам, прежде чем я смог тебя найти.
- Я отказался от постоянных перемещений, и тогда для меня нашли наиболее затерянное место. Они считают, что это поможет обеспечить мою безопасность, - он пожимает плечами.
Шинигами молчит какое-то время, - У тебя ведь нет яблок? - спрашивает наконец посланец загробного мира с какой-то затаенной тоской и огромной усталостью в голосе.
- Нет, ты уж извини, - еще одно пожатие плеч.
- А ведь твое время пришло...
- Я знаю.. - тот же равнодушный голос.
- Да и вообще, я подумал, - Бог Смерти неожиданно оживился и даже заулыбался, - что будет очень красиво, если ты окажешься записан именно в мою тетрадь, ты так не считаешь?
- Красота слишком абстрактное понятие...
- А... - Шинигами опять поскучнел, - я так и знал, что ты скажешь нечто подобное.